Зимняя программа «Future Shorts — 2011»научила, как умереть от любви и залюбить до смерти
Видимо, от души посочувствовав костромичам, которые по пути от обогревателей до арт-площадки СТАНЦИЯ в минувший уикэнд покрылись изморозью, короткометражки зимней программы «Future Shorts» дали коллективный совет, согревающий душу: одно не получается — нацельтесь на другое. Стопроцентная гарантия — сбудется. Любимая девушка сходит с ума по лучшему другу? Лук и стрелы за пазуху — и вперёд… в Амуры. Шеф на заводе по изготовлению электрических лампочек не оценил трудов праведных? Лампочки по карманам — и вверх… путешествовать на ламповом шаре. Хозяйка дома требует оплатить аренду за 126 месяцев? Верёвку и мыло в руки — и вниз… с дерева. Вот здесь, правда, небольшое уточнение: нож прихватить обязательно. Иначе — ничего не сбудется. За восемьдесят две минуты субботнего вечера корреспондент «СП-ДО» Дарья ШАНИНА отыскала альтернативы всем не исполнившимся мечтам.
В случае с «Future Shorts» сентенция о том, что отсутствие новостей — уже хорошая новость, актуальна необычайно. Крупнейший в мире фестиваль короткометражных фильмов и на исходе 2011-го ничуть не изменился — к счастью. В одном из масштабнейших «прокатных цехов» короткого метра обстановка очень даже будничная: за зимнюю коллекцию — пятьдесят наград, полученных из рук самых авторитетных ценителей кино земного шара. Его величество «Оскар» и «Золотой медведь» Берлинского кинофестиваля собственной персоной. В последнюю субботу января доступ к сим заморско-заокеанским реликвиям, в отличие от родной «Золотой Маски», СТАНЦИЯ, понятное дело, обеспечить не смогла. Зато обеспечила доступ к самим «виновникам» прошлогоднего американско-немецкого заэкранного переполоха, предоставив костромичам возможность в очередной раз самостоятельно проверить качество заграничного короткометражного продукта.
Приторно-сладкий и, в сущности, глупый до бестолковости шведский шедевр «Происшествие перед банком», если на продуктовый язык переходить, что-то вроде «Чупа-Чупса». «Глупый» — не к создателю Рубену Эстлунду претензия, а к самой жизни, порой изобилующей настолько абсурдными сюжетами, что нарочно поглупеть сподобишься — всё равно такой нелепицы не сочинишь. Приехали парни грабить банк — на мотоцикле, который, возьмись он с черепахой состязаться на скорость, однозначно потерпел бы фиаско. Но соль «Происшествия», пожалуй, даже не в том, что IQ несостоявшихся грабителей до нулевой отметки с трудом дотягивает.
Соль — на рану современности — выведенные режиссёром с едкой иронией модели поведения окружающих: двое прохожих, затаившись за лавкой, снимают бездарное ограбление на мобильник (кстати, сама короткометражка снята в технике, имитирующей «мобильное кино»), престарелый охранник собственную миссию видит в том, чтобы мопед скрывшихся в недрах банка воришек пнуть с детской мстительностью и тут же трусливо проковылять за колонну, а группа весёлых ребят с транспарантами мимо банка шумно прокатывает на грузовике раз пять. Похвально, конечно: экологический флешмоб. И уморительно смешно. Но только при условии, что бандитов Бог обделил интеллектом.
О тех, кого явно не обделил, — «Люминарис» аргентинца Хуана Пабло Замарелло. В технике покадровой съёмки он создаёт утопическую историю аж с двумя моралите в лучших сказочных традициях. Первое — на социальной поверхности. Работают люди на ламповом заводе, как проклятые: он лампочки ртом выдувает, она одним взглядом заставляет их гореть. И всё бы ничего, да начальник — безнадёжный деспот. Выпинать-то сумасброд их, конечно, выпинал, да только куда же он без рабсилы? А рабсила, между прочим, догадалась — из сотни наворованных лампочек одну огромную выдула, приказала ей гореть — и упорхнула, как на воздушном шаре. Кстати, в обнимку — вот и вторая мораль.
Ещё одну обласканную критикой и зрителем лав-стори, правда, сурово-реалистическую, британцы окрестили весьма двусмысленно — «На последнем трюфеле». Если зреть в корень проблемы, как ни уворачивайся кинематограф туманного Альбиона, а плагиатом попахивает. Позор рода, неудачливый сборщик трюфелей Жан Дюбуа и зычно храпящая, как откормленный мужлан, свинья Карина — парочка, ни дать ни взять наши Герасим и Муму. Только вместо набродной тургеневской барыни смертный приговор Карине выносит… трюфель. Огромный, аппетитный, всеми цветами радуги призывно играющий в лучах солнечного света — как тут не влюбиться? Дюбуа при виде столь совершенного гриба сражён наповал, а Карина наповал сражена проезжавшей мимо лачуги машиной. Драматичный конец собственной истории Жан, выступающий в фильме как рассказчик, предрекает с самого начала — удачный режиссёрский ход, создающий иллюзию карточной партии, в которой карты заранее известной комбинации раскрываются мучительно медленно. Но финал всё-таки сражает наповал: не сумев смириться с уходом дорогой хрюши, однако и милый трюфель не желая оставлять на руках у чужих людей, Дюбуа сжирает его — и отправляется в мир иной. История Тома Тэгхолма, почти балладная, в своей гротесковости, конечно, напоминает анекдот. Но даже если и так, то непременно философский, в духе Экзюпери: мы в ответе за тех, кого приручили.
На философский трактат, а заодно и полный метр смело может замахнуться, пожалуй, лучшая «минилента» ушедшей зимы — американский «Бог любви». Люк Матени предлагает зрителю разгадать полушуточный ребус, классно играя словами и смысловыми планами: мифологический мир Древней Греции и американская реальность закручиваются стремительным вихрем короткометражки в такой клубок, что распутать его под силу лишь неисправимым романтикам. Настойчиво требует у Бога красавчик Рэй, чтобы Келли, вздыхающая по его лучшему другу, пересмотрела свои взгляды на мужчин: он-то, конечно — и солист группы, и чемпион по метанию дротиков — достойнее всех достойных. Бог услышал, внял и.. прислал коробку чудотворных дротиков с лейблом «Олимп» — в кого воткнёшь, тот тебя и полюбит. Сакральный смысл логотипа «фирмы»-производителя раскрывается в финале, когда в «нагрузку» к дротикам Рэй, устроивший личную жизнь кого угодно, только не свою собственную, получает ещё и лук со стрелами. Вывод очевиден: на Олимпе наметилась вакансия — требуется кудрявый милашка, стреляющий без промахов. Так что, если верить Матени, у каждого на этой земле своя дорога. Не ступишь на неё добровольно — принудительно водрузят. Даже если для этого придётся «нанимать» Олимп.
Текст: Дарья Шанина
Рубрика: мультфильмы and tagged кино. Bookmark the permalink. Both comments and trackbacks are currently closed.
Генеральный партнер
Не везёт в смерти — повезёт в любви
Зимняя программа «Future Shorts — 2011» научила, как умереть от любви и залюбить до смерти
Видимо, от души посочувствовав костромичам, которые по пути от обогревателей до арт-площадки СТАНЦИЯ в минувший уикэнд покрылись изморозью, короткометражки зимней программы «Future Shorts» дали коллективный совет, согревающий душу: одно не получается — нацельтесь на другое. Стопроцентная гарантия — сбудется. Любимая девушка сходит с ума по лучшему другу? Лук и стрелы за пазуху — и вперёд… в Амуры. Шеф на заводе по изготовлению электрических лампочек не оценил трудов праведных? Лампочки по карманам — и вверх… путешествовать на ламповом шаре. Хозяйка дома требует оплатить аренду за 126 месяцев? Верёвку и мыло в руки — и вниз… с дерева. Вот здесь, правда, небольшое уточнение: нож прихватить обязательно. Иначе — ничего не сбудется. За восемьдесят две минуты субботнего вечера корреспондент «СП-ДО» Дарья ШАНИНА отыскала альтернативы всем не исполнившимся мечтам.
В случае с «Future Shorts» сентенция о том, что отсутствие новостей — уже хорошая новость, актуальна необычайно. Крупнейший в мире фестиваль короткометражных фильмов и на исходе 2011-го ничуть не изменился — к счастью. В одном из масштабнейших «прокатных цехов» короткого метра обстановка очень даже будничная: за зимнюю коллекцию — пятьдесят наград, полученных из рук самых авторитетных ценителей кино земного шара. Его величество «Оскар» и «Золотой медведь» Берлинского кинофестиваля собственной персоной. В последнюю субботу января доступ к сим заморско-заокеанским реликвиям, в отличие от родной «Золотой Маски», СТАНЦИЯ, понятное дело, обеспечить не смогла. Зато обеспечила доступ к самим «виновникам» прошлогоднего американско-немецкого заэкранного переполоха, предоставив костромичам возможность в очередной раз самостоятельно проверить качество заграничного короткометражного продукта.
Приторно-сладкий и, в сущности, глупый до бестолковости шведский шедевр «Происшествие перед банком», если на продуктовый язык переходить, что-то вроде «Чупа-Чупса». «Глупый» — не к создателю Рубену Эстлунду претензия, а к самой жизни, порой изобилующей настолько абсурдными сюжетами, что нарочно поглупеть сподобишься — всё равно такой нелепицы не сочинишь. Приехали парни грабить банк — на мотоцикле, который, возьмись он с черепахой состязаться на скорость, однозначно потерпел бы фиаско. Но соль «Происшествия», пожалуй, даже не в том, что IQ несостоявшихся грабителей до нулевой отметки с трудом дотягивает.
Соль — на рану современности — выведенные режиссёром с едкой иронией модели поведения окружающих: двое прохожих, затаившись за лавкой, снимают бездарное ограбление на мобильник (кстати, сама короткометражка снята в технике, имитирующей «мобильное кино»), престарелый охранник собственную миссию видит в том, чтобы мопед скрывшихся в недрах банка воришек пнуть с детской мстительностью и тут же трусливо проковылять за колонну, а группа весёлых ребят с транспарантами мимо банка шумно прокатывает на грузовике раз пять. Похвально, конечно: экологический флешмоб. И уморительно смешно. Но только при условии, что бандитов Бог обделил интеллектом.
О тех, кого явно не обделил, — «Люминарис» аргентинца Хуана Пабло Замарелло. В технике покадровой съёмки он создаёт утопическую историю аж с двумя моралите в лучших сказочных традициях. Первое — на социальной поверхности. Работают люди на ламповом заводе, как проклятые: он лампочки ртом выдувает, она одним взглядом заставляет их гореть. И всё бы ничего, да начальник — безнадёжный деспот. Выпинать-то сумасброд их, конечно, выпинал, да только куда же он без рабсилы? А рабсила, между прочим, догадалась — из сотни наворованных лампочек одну огромную выдула, приказала ей гореть — и упорхнула, как на воздушном шаре. Кстати, в обнимку — вот и вторая мораль.
Ещё одну обласканную критикой и зрителем лав-стори, правда, сурово-реалистическую, британцы окрестили весьма двусмысленно — «На последнем трюфеле». Если зреть в корень проблемы, как ни уворачивайся кинематограф туманного Альбиона, а плагиатом попахивает. Позор рода, неудачливый сборщик трюфелей Жан Дюбуа и зычно храпящая, как откормленный мужлан, свинья Карина — парочка, ни дать ни взять наши Герасим и Муму. Только вместо набродной тургеневской барыни смертный приговор Карине выносит… трюфель. Огромный, аппетитный, всеми цветами радуги призывно играющий в лучах солнечного света — как тут не влюбиться? Дюбуа при виде столь совершенного гриба сражён наповал, а Карина наповал сражена проезжавшей мимо лачуги машиной. Драматичный конец собственной истории Жан, выступающий в фильме как рассказчик, предрекает с самого начала — удачный режиссёрский ход, создающий иллюзию карточной партии, в которой карты заранее известной комбинации раскрываются мучительно медленно. Но финал всё-таки сражает наповал: не сумев смириться с уходом дорогой хрюши, однако и милый трюфель не желая оставлять на руках у чужих людей, Дюбуа сжирает его — и отправляется в мир иной. История Тома Тэгхолма, почти балладная, в своей гротесковости, конечно, напоминает анекдот. Но даже если и так, то непременно философский, в духе Экзюпери: мы в ответе за тех, кого приручили.
На философский трактат, а заодно и полный метр смело может замахнуться, пожалуй, лучшая «минилента» ушедшей зимы — американский «Бог любви». Люк Матени предлагает зрителю разгадать полушуточный ребус, классно играя словами и смысловыми планами: мифологический мир Древней Греции и американская реальность закручиваются стремительным вихрем короткометражки в такой клубок, что распутать его под силу лишь неисправимым романтикам. Настойчиво требует у Бога красавчик Рэй, чтобы Келли, вздыхающая по его лучшему другу, пересмотрела свои взгляды на мужчин: он-то, конечно — и солист группы, и чемпион по метанию дротиков — достойнее всех достойных. Бог услышал, внял и.. прислал коробку чудотворных дротиков с лейблом «Олимп» — в кого воткнёшь, тот тебя и полюбит. Сакральный смысл логотипа «фирмы»-производителя раскрывается в финале, когда в «нагрузку» к дротикам Рэй, устроивший личную жизнь кого угодно, только не свою собственную, получает ещё и лук со стрелами. Вывод очевиден: на Олимпе наметилась вакансия — требуется кудрявый милашка, стреляющий без промахов. Так что, если верить Матени, у каждого на этой земле своя дорога. Не ступишь на неё добровольно — принудительно водрузят. Даже если для этого придётся «нанимать» Олимп.
Текст: Дарья Шанина