Курс Диалог Данс

По волнам памяти… отправился в плавание «Диалог Данс».
Всего-навсего часовой заплыв, а скольких успели вспомнить. Эрнеста Хемингуэя и Джонни Деппа — вместе, как лучших друзей. Нельсона — правда, не адмирала Горацио, а Джона Кристофера. Себя, любимых, наконец — шестилетней давности. 8 и 9  марта на арт-площадке СТАНЦИЯ вся труппа компании современного танца «Диалог Данс» с головой окунулась в ностальгию: спектакль «Хранитель маяка», впервые увидевший свет в октябре 2006-го, в честь десятилетнего юбилея извлекли со дня Леты и положили на курс. Тайну самой непотопляемой постановки «ДД» пыталась разгадать корреспондент «СП-ДО» Дарья ШАНИНА.  
Уже после, когда девятый вал выбрасывает тебя на берег, понимаешь: истории не было. Были истории. Драматургия «Хранителя маяка», отрывочная, сумбурная, насильно собирающая мало совместимые эпизоды в неуклюжую мозаику сюжета — не случайная оплошность екатеринбургского хореографа Марии Козевой, а хорошо продуманный, главный постановочный маневр. Спектакль-шторм, разлетающийся на десятки мелких брызг. Спектакль-ностальгия, живущий по законам наплывающей памяти. Он только таким и может быть: нецельным, колеблющимся, нелогичным. Точь-в-точь как роман Джанет Уинтерсон «Хранение маяка», который с помощью визуально-пластических образов переосмысливают костромские танцоры контемпорари. Точь-в-точь как притчи, которые рассказывает вслух, чтобы не сойти с ума, дрейфующий в водяной бездне моряк. Точь-в-точь как главная из притч — о самом себе.

Все шесть исполнителей этого полуявного-полусонного действа, кажется, только за одним ныряют в чёрно-зелёную глубину танцевального пространства — чтобы понять себя. Здесь, в атмосфере какого-то фантастического транса (гипнотические круги на полу, чуть задымлённый воздух) они начинают двигаться напряжённо, словно преодолевая сопротивление водяной толщи. Но к концу спектакля всё более и более стремительно, легко, как стрелы, насквозь пронзая воздушную воду, в которой существуют. Освобождаются, вырываются, выныривают — на свет маяка.

Он всего лишь светящаяся точка под потолком. Вспыхнет — и из темноты выплывают двое, мужчина и женщина. В светлом кругу пытаются танцевать дуэтом, оставаясь при этом предельно эгоцентричными. Другие — фоном — двигаются в темноте. Вспыхнет ещё раз — «выхватит» мужской поединок, этакое брутальное танго, где строгие линии тел выламываются в углы, где прикосновение друг к другу твёрдо и неаккуратно. А рядом нежно и гибко, закручиваясь в вихрь, порхает женский квартет — в полумгле, до которой маяку уже не дотянуться. Его редкие вспышки света не управляют происходящим в black box, они лишь озаряют на мгновения эпизоды жизни, постоянно протекающей в темноте. Акцентируют внимание на отдельных строчках танцевального рассказа.

Эти строчки, которые зрителю с языка пластического переводит на язык вербальный персонаж Евгения Кулагина, — о быстротечности времени. О безграничной власти мгновения, по воле которого каждый из нас сегодня на суше, а завтра — в бушующем море. Сегодня — простой человек, а завтра — хранитель маяка. В спектакле он — нечто абстрактное, но постоянно, физически живущее рядом с героями: проволочный абрис головы, тельняшка на спинке стула, башмаки у его ножек. Обезличенный контур, ничья роль, которую может сыграть каждый, стоит только присесть на стул или встать рядом. Легко читаемая мысль: мы все — хранители маяка, потому что в любом есть внутренний свет. И в этом контексте ревущие волны уже приравниваются к жизненным штормам, а потому и «Пираты карибского моря», и «Старик и море» — совершенно разные интерпретации одной вечной темы — запросто становятся в ряд. Органично вписываются в космическую притчу о вечных странствиях человека по волнам бытия, счастливо завершающихся только в том случае, если ориентир — свет собственной души. Больше не за что ухватиться: кругом вода.