«Разговоры с танцами» на портале «Культура»

Единственный нестоличный фест современного танца, прицельно собирающий спектакли в основном заграничные, и в этот – четвертый – раз был верен себе. Приехали дуэты из Франции и Дании, Чехии и Германии, а также смешанные пары (Франция – Эстония, Россия – ЮАР; а если приглядеться к спектаклю, представленному под немецким флагом, то выяснится, что танцуют его итальянец и кореянка). Наши люди на “Диверсии” (на проведение которой городские власти не дали ничегошеньки – спасли спонсоры, Костромская топливная компания) тоже, конечно, были. Приехали московские “По.В.С.Танцы” и питерский дуэт Татьяна Гордеева – Евгений Панкратов, но они были словно растворены в общем фестивальном потоке. Вероятно, именно эти пары и были выбраны из множества российских, потому что наиболее близки к европейскому стандарту – и по качеству технической подготовки, и по общей интонации спектаклей. Приглашал же танцовщиков на берега Волги арт-директор “Диверсии” Иван Естегнеев (один из основателей костромской компании “Диалог данс”) – и на предшествующей открытию феста пресс-конференции на вопрос о том, по какому принципу выбирались участники (из сотни заявок, присланных на фестиваль со всего мира) ответил просто: критерием был его личный вкус, его представление о том, что такое сегодня современный танец.

Надо сразу сказать, что это представление абсолютно адекватно действительности: Кострома увидела точную картину того, что сейчас происходит в “контемпорари” на разных континентах. Главный знак времени – слова. Артисты все больше разговаривают на сцене. При этом, поскольку танцовщикам это занятие все-таки непривычно, они не могут им заниматься “просто так”, естественно, как драматические актеры. Они ждут от слов слишком многого, слишком большой смысл вкладывают в них, слишком многого требуют – и быстро разочаровываются, начинают их разрушать, складывая из обломков конструкции вполне абсурдные.

На “Диверсии” (что не подразумевает ничего подрывного, склеены два слова – “диалог” и “версия”) разговаривали много. Открывавший фестиваль замечательный русско-южноафриканский дуэт (Трэйси Хьюман и Иван Естегнеев) в одноактовке “Только ты, только я” тоже постарался пообщаться с публикой, устроив в финале распродажу наличной одежды (наша публика, разумеется, в игру не включилась – а если бы нашелся желающий, интересно, они действительно бы штаны с себя продали?). Но сначала все же артисты рассказывали историю трогательных и смешных отношений молча. Гибкий, экспериментирующий с острой пластикой танцовщик вел в танце танцовщицу весьма корпулентную, элегантно поддерживал ее, когда она обозначала позы классического балета и пристраивался подремать рядом с ней, уложив голову ей на бок. (Выглядел он при этом усталым путником, прильнувшим к вздымающемуся Уральскому хребту). Дружба и покровительство, нежное признание слабостей друг друга – на пресс-конференции Естегнеев говорил, что они хотели сделать что-то веселое, а получился “печальный цирк”. Ну не такой уж печальный – почти феллиниевский вообще-то.

Две датчанки из компании “Club Fisk”, Мари Матре Ларсен и Аннет Асп Кристенсен, в миниатюре “Forestillinger” разговаривали очень много. Каждый монолог (объясняющий, что они будут делать на сцене, где начнут, где закончат) был повторен по три раза и три раза же показывались идентичные танцевальные фрагменты. Существенно отличались части спектакля лишь костюмами: сначала девушки танцевали в рабочей одежде, затем в костюмах официантки и медсестры (так, как представляют себе официанток и медсестер создатели эротических фильмов) и, наконец, изображали гигантскую панду и ушастого зайца. Публике предлагалось задуматься над тем, как она воспринимает движение, насколько влияет на это восприятие вызывающий или нейтральный наряд.

Слова – орудие агрессии и манипуляции, и в одноактовке “Бал” эстонско-французской компании “Nomad’act” Флоран Хамон отдает приказы партнерше Неле Суисалу – “Будь Кармен!” (и та обозначает раскованный шаг легендарной цыганки), “Будь виртуозной!” (и та мгновенно садится на шпагат). Но манипулировать можно и без слов – так итальянец Альфредо Зинола становится марионеткой в руках своей партнерши Хьюн Джин Ли, подчиняясь лишь жестам: она ведет одну руку вверх, другую резко вниз, он “отвечает” лицом – верхняя губа стремится к носу, нижняя – к подбородку.

Артисты не только разговаривают, но и поют: намеренно дикие звуки, воспроизводимые Татьяной Гордеевой, должны дать еще одну краску зарисовкам весеннего петербургского пейзажа, что вдохновил танцовщицу и Евгения Панкратова на одноактовку “Новая геометрия”. Та божественная дичь, что свойственна Петербургу, его катастрофический неуют и воинственное обаяние перелиты в движения абсурдные, повторяющиеся (танцовщик снимает и надевает футболку раз пятьдесят) и виртуозные (как финальное адажио, участие в котором наверняка потребовало от артистов навыков чуть ли не цирковой акробатики). И лишь одна пара на фестивале не пела, не разговаривала и не пыталась никак включить публику в процесс, наоборот, сотворила дуэт совершенно закрытый, зацикленный друг на друге. Два танцовщика, Мэтью Кулон и Рено Дьябали из французской компании “AlleRetour”, в одноактовке “Насколько хватает глаз” представили историю о партнерстве и о любви, о попытках утверждения собственной свободы (мол, я могу обойтись без этого человека) и осознании того, что такая свобода не нужна. Они взлетали над сценой и замирали тускло освещенными статуями, меняя стремительное движение на демонстративную неподвижность, но, – в полете или в покое, рядом или в разных концах сцены – они были парой и вели нескончаемый молчаливый диалог. И он был выразительней многих озвученных разговоров.

Текст: Нина ПЕСКОВА

http://www.kultura-portal.ru/tree_new/cultpaper/article.jsp?number=905&rubric_id=207&crubric_id=100442&pub_id=1138142

Рубрика: диалог данс and tagged , . Bookmark the permalink. Both comments and trackbacks are currently closed.